Экспериментируем дальше.
Меняем у реки тонюсенькие полоски на толстые и делаем выпуклости ветки больше и ровнее.
Пробуем обратно позеленить ветку.
Хочется как-то отделить выходы от ветки. Может, ветку сделать одним цветом, а выходы другим?
Как вариант. Кладем в копилочку вариантов.
А еще мы решили не подписывать тоненькие улицы. Раз мы не считаем их важными, странно оставлять их подписанными.
Потом Илья попросил сделать номера маршрутов наземного транспорта и латиницу одного кегля. Разброс от 16 до 24 пт — не ок
Сделали везде по 16 пт. Текст стал мельче, но все равно выглядит в два раза приятнее.
В тот момент выпуклости на ветке и «Мондриан» очень нравились. Но это были отдельные варианты, они работали по отдельности.
Чтобы у нас было самое бомбическое обозначение станций, нужно их объединить. И я начал искать сочетание. За полчаса-час я нагенерировал несколько вариантов. Качество не волновало, нужно быстро найти идеальный вариант.
Напряг извилину раз.
Напряг извилину два.
Напряг извилину три.
Морская фигу... Ну, в общем, делаю еще подход.
И вот я смотрю на последние три варианта и думаю, что это, конечно, не то, но уже совсем рядом.
И тут идея: а что если скруглить эти прямоугольники? Пробую скруглить полностью и только углы.
Вот оно!
Чтобы стало совсем хорошо, беру промежуточные станции из первого варианта и конечные из второго. Это был третий раз за проект, когда я гордился собой.
Илья предложил сделать все улицы толстыми. После первого подхода кажется, что получилась фигня и мы так больше никогда делать не будем. А в итоге все улицы останутся толстыми. Вот так вот.
Контур телебашни меняется на заливку. Раньше этот ориентир терялся на карте, а теперь его прекрасно видно.
И тут Илья говорит, что надо добавить в компас любви. Тогда для меня это звучало так же странно, как сделать все улицы толстыми, а в итоге у нас приятный красивый суперкомпас. Кто бы мог подумать.
Всю дорогу компас был такой.
Чтобы добавить любви, хотелось что-то типа флюгера.
Первый набросок, пока что слабо.
Микроизменения и более длинный ствол. Но в общем все еще не то.
В это время очень кстати Юрий Гордон запостил в фейсбуке свои стрелочки.
Вдохновляемся и рисуем так же хорошо.
Параллельно с улучшением стрелки у меня появляется идея поменять местами цвет фона и улиц, а Илья придумал, что белые линии реки можно сделать волнистыми. И в очередной раз схема становится в два раза лучше. Вообще, где-то в декабре мы так разогнались, что схема становилась лучше в геометрической прогрессии.
Думаем над цветом платформ (капсул внутри пеньков). Я прикидываю несколько вариантов.
А Илья придумывает белые капсулы с белыми выходами.
В воображении смотрелось ок, но на деле слилось с улицами.
Хотя боюсь, что если бы Илья не предложил так попробовать, то мы не придумали покрасить улицы с беспричинно вызывающего белого на коричневатый цвет. Так сильно круче. Теперь весь город полностью ушел на другой информационный слой, как и положено.
Ищем еще варианты. (На белые дороги не обращайте внимание, это временно помутнение, к хорошим дорогам вернемся спустя несколько картинок.)
Останавливаемся на последнем варианте — белых капсулах и серых путях к выходам.
Последняя вещь, о которой расскажу в этой части, — парки. Самые крутые парки. Сначала Илья предложил не обрезать кружки плашкой.
Я подумал, что, может, нафиг тогда совсем эту плашку? Правда, идея мне показалась сомнительной, но Илье парки без плашки сразу понравились.
Делаем их ярче. И вот он кайф. Сразу хочется сходить в парки просто потому, что они так нарисованы.
Но тут есть еще один скрытый момент, о котором я никому не рассказывал. Раньше кружки стояли случайным образом. В итоге где-то было густо, а где-то пусто. Это напоминало текст в ворде, выровненный по ширине. Я решил, что кружки должны стоять ровно относительно друг друга, как текст в хорошо сверстанной книге. И передвигал несколько раз все кружки.
На примере Ботанического сада покажу было-стало.
Потом я везде еще понемногу двигал. И в самом конце парки выглядят так. Стало очень хорошо по сравнению с рандомной расстановкой кружков, но кажется, что можно еще лучше.
